От эмиссии крипторубля до посадок за Биткоин — в коридоре примерно такой ширины идёт обсуждение правового статуса криптовалюты и отношения закона к операциям в России примерно с 2015 года. Инициатив, планов и предложений за это время было гораздо больше, чем реальных действий: просматривая заголовки новостей о статусе криптовалюты за эти годы, чаще всего можно встретить «планируют ввести…», «планируют запретить…», «планируют разрешить» и так далее. Изменчивость этих планов сравнима с волатильностью самих криптовалют. За последние 5 лет предлагалось: легализовать майнинг и оборот криптовалюты, запретить, установить штрафы и наказания в виде тюремных сроков, выпустить национальную криптовалюту, считать криптовалюту деньгами / имуществом / иностранной валютой / цифровым товаром / финансовым активом, подождать, пока криптовалюты сами собой перестанут быть значимым явлением. В 2020 в России наконец был принят закон «О цифровых финансовых активах», дающий определение криптовалюты, но он ещё не успел вступить в силу (1 января 2021), как поправка, которая может распространяться на криптовалютные кошельки граждан России, появилась в законопроекте «О валютном регулировании и валютном контроле». История продолжается.
О предполагаемом введении национальной криптовалюты говорил статс-секретарь, заместитель директора Росфинмониторинга Павел Ливадный еще в 2016 году. Он сообщал в интервью, что данная идея обсуждается с заинтересованными сторонами — представителями банков, на встречах в Минфине и ЦБ РФ. Впрочем, «обсуждается» – не значит «будет реализована».
Более уверенно о подобных планах говорил министр связи и массовых коммуникаций РФ Николай Никифоров (по состоянию на 2016 год):
«Я так уверенно заявляю, что мы запустим крипторубль, по одной простой причине: если мы этого не сделаем, то через два месяца это сделают наши соседи по ЕврАзЭС».
Создание национальной криптовалюты было бы принципиальным шагом, отражающим интерес власти в развитии крипторынка. Другой возможной причиной интереса к криптовалюте стали международные санкции. Почти все страны мира, сталкивающиеся сегодня с санкциями, так или иначе имеют дело с криптовалютой.
Но дальше интереса дело пока нигде не заходило. В России идея крипторубля с тех пор тоже развития не получала. В том числе и потому, что вопросы монетарной находятся не в ведении Министерства связи, а Банк России ещё в 2014 выпустил информационное письмо о том, что сделки с криптовалютами будут рассматриваться как сомнительные. Сейчас, как и ранее, ЦБ в лице своего председателя Эльвиры Набиуллиной до сих пор, говорит об использовании криптовалют, в основном, с точки зрения рисков. В 2015 году ЦБ создал специальную рабочую группу для изучения технологии blockchain. Но он четко разделяет блокчейн как технологию и криптовалюту как производное от нее. ЦБ озвучивал свою позицию по обоим пунктам: он выступает за использование блокчейна, но против использования «денежных суррогатов».
На другом полюсе от Минсвязи в том же 2016 году выступил глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, пригрозивший намерением ввести уголовную ответственность за использование криптовалют, включая биткоины:
«Необходимо активно бороться с различного рода «мыльными пузырями» на финансовом рынке, то есть финансовыми инструментами, не обеспеченными какими-либо ликвидными активами. Зачастую именно перенасыщенность рынка такими средствами влечет за собой финансовый кризис, который в дальнейшем переходит и на другие рынки».
Так далеко всё, к счастью, не зашло. Да и вопрос, почему борьбу с пузырями финансового рынка обсуждает Следственный комитет остался без ответа. Если для предотвращения пузырей крипторынка вводить уголовную ответственность за использование криптовалюты, то за что нужно вводить уголовную ответственность для предотвращения обвала рубля?
Посередине между энтузиазмом и стремлением все запретить находятся разнообразные попытки отрегулировать то, что есть, признавая существование криптовалюты и масштаб ее оборотов. Но ведомства никак не сходились во мнениях о допустимом статусе криптовалюты: в мае 2017 года заместитель председателя Центробанка Ольга Скоробогатова на выступлении в Госдуме рассказала, что Банк России предлагает идентифицировать криптовалюты в качестве цифрового товара и ввести их налогообложение.
Тремя месяцами позже, в августе 2017, Минфин России высказал другое мнение: заместитель министра финансов Алексей Моисеев заявил, что криптовалюта должна регулироваться как иное имущество и классифицироваться как финансовый актив; при этом должен быть предусмотрен запрет на продажу биткоинов частным лицам, а сделки на бирже должны быть доступны только квалифицированным инвесторам, добавив, что Минфин уже обсуждает возможность его реализации с ЦБ и Московской биржей. Замминистра финансов объяснил это защитой рядовых покупателей и продавцов от рисков крипторынка. В принципе, это был уже более гуманный вариант заботы, чем уголовная ответственность, но уши у намерения профессиональных трейдеров отпихнуть всех остальных от крипторынка проглядывали всё-таки слишком явно.
10 октября 2017 года на совещании по цифровым технологиям в финансовой сфере у президента России Владимира Путина уже глава Минфина России Антон Силуанов заявил, что государство намерено «возглавить и отрегулировать» процесс эмиссии и обращения криптовалют. На том же совещании были утверждены поручения Владимира Путина: он указывал на необходимость обозначить в российском законодательстве четкие формулировки «распределенный реестр», «цифровой аккредитив», «цифровая закладная», «токен», «смарт-контракт», «криптовалюта». Придавать криптовалюте статус денег не планировалось: все понятия должны быть сформулированы с учетом того, что рубль является единственным законным платежным средством в Российской Федерации.
Вскоре после этого, 28 декабря 2017 года, Минфин России и ЦБ РФ на заседании Общественного совета при Министерстве финансов представили первый вариант законопроекта о правовом регулировании использования цифровых технологий в финансовой сфере. Он в основном касался ICO, а правила оборота криптовалют в него вообще не вошли. Окончательный вариант законопроекта о регулировании криптовалют было решено подготовить в первом полугодии 2018 года.
В январе 2018 г Минфин представил обновленную версию законопроекта «О цифровых финансовых активах». В нём добавились юридически значимые определения таких терминов, как криптовалюта, токен, майнинг итд.
ЦФА (цифровые финансовые активы), включая токены и криптовалюту, определялись как имущество в электронной форме, созданное с использованием шифровальных (криптографических) средств, а права собственности на них должны удостоверяются путем внесения записей в реестр цифровых транзакций. В законопроекте также подчеркивалось, что криптовалюты – не платёжное средство на территории РФ.
По замыслу Минфина, криптовалюту и токены в России легально можно только менять на деньги или другие цифровые активы, а делать это могут только специализированные юрлица, соответствующие федеральным законам «О рынке ценных бумаг» и «Об организованных торгах». Частным лицам было разрешено самостоятельно приобретать в рамках одного выпуска токены на сумму не более 50 тыс. руб., и только путем зачисления токенов на спецсчет, привязанный к электронному кошельку легального оператора (вышеупомянутого специализированного юрлица).
Пока Минфин разрабатывал законопроект, глава правительства России Дмитрий Медведев высказал довольно оригинальную позицию – в январе 2018 г. он предположил, что криптовалюта может оказаться временным явлением и через пару лет могут исчезнуть:
«Всех сегодня волнует вопрос о том, где предел криптовалютной гонки. Вообще, может быть, это тупиковая ветвь кибер-революции. Ведь нельзя полностью исключить, что не повторится сценарий, который случился в начале 90-х годов, когда появилось множество компаний на базе развивающегося Интернета, а в начале 2000-х эти компании в значительной степени исчезли. Но сама технология, я имею в виду Интернет, она не только сохранилась, но играет в нашей жизни сейчас ключевую роль. Точно так же через несколько лет могут исчезнуть и криптовалюты».
Но т.к. криптовалюта исчезать никуда не собиралась, законопроект обновлялся дальше, а 19 сентября 2018 года стало известно, что из последней версии пропало понятие «криптовалюта», а майнинг определяется только как выпуск токенов для привлечения инвестиций в капитал. Законопроект регламентировал только операции с токенами, но не сделки с криптовалютами, и их статус опять остался неясен.
Глава о «цифровых деньгах» (криптовалютах) также не вошла в законопроект «О цифровых правах», который был принят в марте 2019 года Госдумой, хотя содержалась в его изначальной версии. Этот законопроект представлял из себя поправки в Гражданский кодекс (ГК), цель которых – ввести базовые понятия для функционирования цифровой экономики, поэтому довольно странно, что в итоге ключевой термин так и не попал в законопроект. Эксперты и представители индустрии раскритиковали такой подход к регулированию: глава Российской ассоциации криптоиндустрии и блокчейна (РАКИБ) Юрий Припачкин высказывался, что законопроекты, рассматриваемые Госдумой по данной теме, не выполняют своей задачи и не способствуют регулированию и развитию уже существующей отрасли:
«Поправки, принятые в ГК, не содержат определений цифровых денег смарт-контрактов – ключевых понятий для криптоэкономики. Наличие устоявшихся на рынке и используемых в международных бизнес-отношениях понятий является необходимым условием развития криптоиндустрии нашей страны. В отсутствие таких определений участники децентрализованного рынка не смогут эффективно работать в рамках российской юрисдикции и будут вынуждены строить свой бизнес в других странах».
В середине мая 2019 года шум вызвал ставший известным случай требования Сбербанком обоснования доходов, которые клиенты получают от криптовалют. В опубликованном на Facebook-странице криптопредпринимателя Владимира Смеркиса письме одному из своих клиентов, Сбербанк просил прислать адрес криптокошелька, никнейм, информацию о фермах и помещениях для майнинга, а также оплаченные счета за электричество. Опубликовавший письмо рассказал, что получатель письма действительно переводил в Сбербанк деньги, полученные от обмена криптовалют, о чем уведомил банк.
«Нас очень сильно возмущает, каким образом Сбербанк может апеллировать терминами, которых в российском законодательстве еще не существует», — заявил Смеркис.
В том же 2019 году «Летучий университет» (Flying University) опубликовал рейтинг стран, в которых, по мнению экспертов, имеются наиболее благоприятные условия для разработки и развития бизнес-проектов, связанных с блокчейном и криптовалютами. Россия расположилась на 18-м месте рейтинга.
2020 год
В мае 2020 года на сайте Госдумы был размещен обновленный вариант законопроекта «О цифровых финансовых активах», подготовленный ко второму чтению, а вместе с ним — дополнительные документы, ужесточающие подход к регулированию. Это был законопроект, который фактически вводил в России запрет на обращение зарубежных криптовалют и на их майнинг, а также законопроекты, вводящие административную и уголовных ответственность за нарушение этих требований. Эти проекты подверглись серьезной критике как со стороны профессионального сообщества, так и со стороны ряда ведомств.
22 июля 2020 года Госдума окончательно (в третьем чтении) приняла закон о цифровых финансовых активах (ЦФА) и цифровой валюте, а сопутствующие документы приняты не были и отправились на доработку.
23 июля закон был был подписан президентом Путиным.
Принятый закон определяет понятие криптовалюты (наконец-то), но запрещает её использование для оплаты товаров и услуг.
Что из всего этого разнообразия официально принято на данный момент?
Всего в России есть четыре документа, которые определяют правовой статус криптовалют:
- законопроект о ЦФА
- изменения в Гражданский кодекс, касающиеся цифровых прав,
- закон о привлечении средств с использованием краудфандинговых платформ,
- Закон о цифровой валюте, который ожидается осенью.
Приняты из четырех пунктов пока только второй и третий.
Что представляет из себя законопроект о ЦФА?
В нем наконец-то есть два определения – цифровая валюта и ЦФА. Указывается, что с цифровой валютой можно сделки, использовать в качестве сбережений и инвестиций. Но при этом с её помощью запрещено приобретать товары и услуги, а также рекламировать такую возможность. Цифровую валюту предложили считать имуществом, поэтому на неё можно будет наложить взыскание.
Цифровыми финансовыми активами считается имущество в электронной форме: криптовалюта и токен. Они очень похожи на ценные бумаги, однако в России для них будет предусмотрен отдельный правовой режим. Их реестр будет вести Центробанк РФ. Приобрести цифровые активы сможет любое физическое лицо (но могут быть ограничения по сумме приобретения и видам ЦФА). Приобрести ЦФА можно будет в кредитных организациях, а также у других юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, но только выпущенные в рамках российского законодательства. Купить иностранные токены можно будет на зарубежных площадках, но их придётся задекларировать как имущество. Владеть выпущенной за рубежом криптовалютой будет запрещено только чиновникам.
Выпустить свои токены смогут только операторы блокчейн-платформ, зарегистрированные ЦБ. Оператором сможет стать зарегистрированное в России юрлицо или ИП, а размер его уставного капитала должен составлять не менее 50 млн рублей в день подачи ходатайства.
Что дальше?
Законопроект, регулирующий оборот криптовалют, было решено доработать. Глава комитета по финансовому рынку Госдумы Анатолий Аксаков, говорит, что законы о ЦФА и о цифровой валюте должны вступить в силу одновременно — с 1 января 2021 года. На вопрос, насколько будет либеральным отношение к криптовалюте в следующем законопроекте, господин Аксаков ответил, что подход будет «творческим».
В итоге осенью Минфин предложил внести поправки к федеральному закону о ЦФА, суть которых сводилась к запрету на любые сделки с цифровыми деньгами, кроме наследования, банкротства и исполнительного производства. Приняты они не были, но чуть позже были предложены новые поправки, в которым снова не обошлось без путаницы понятий, а одна из центральных идей – приравнивание криптовалюты к имуществу и необходимость уплаты налогов за ее оборот, включая наказание за недекларирование оборота.
Любопытно, что пока чиновники готовили ужесточающие поправки, в августе был выдан первый в стране кредит под криптомонеты Waves, и тогда была проведен фестиваль JohnCalliano Festival Summer, на котором принимали оплату жетонами, купленными на биткоины. В общей сложности было приобретено жетонов за BTC более чем на 120 тыс. рублей.
С одной стороны, системы распределенного реестра (на которых и основывается криптовалюта) выделены в программе «Цифровая экономика» как одна из 9 «сквозных» технологий, развитие которых считается частью курса национального развития, определенного президентом. Государство планирует выделить на развитие блокчейна более 36 млрд руб. до конца 2024 года. Президент говорит о значимости регулирования криптоиндустрии. Вопрос изучается на протяжении нескольких лет. Руководитель Сбербанка Герман Греф, не последний человек в нашей стране, не раз высказывал позитивное отношение к криптовалюте, говорил о значимости технологий распределенного реестра и признавался, что сам инвестировал в биткоины.
С другой стороны, Центробанк насторожен, на практике ведомства высказывают противоречающие друг другу инициативы, а в законопроектах то появляются, то исчезают ключевые определения ключевых понятий криптоиндустрии. Эта неопределенность и неустойчивость способствуют стремлению создателей криптопроектов вести деятельность за рубежом, в тех странах, где позиция в отношении криптовалют более определенная и стабильная.
И, наконец, 3 ноября 2020 в Госдуму был внесён законопроект о поправках в закон «О валютном регулировании и валютном контроле», в котором к нашумевшему когда-то требованию россиянам отчитываться налоговой о своих счетах в зарубежных банках предлагается добавить зарубежные электронные кошельки. Если законопроект будет принят, от граждан будет требоваться отчитываться перед ФНС об использовании иностранных электронных кошельков, если годовой объем операций по ним превышает 600 000 рублей.
Законопроект не упоминает ЦФА (цифровые финансовые активы), к которым теперь относятся криптовалюты, но от «электронных средств платежа для переводов денежных средств без открытия банковского счета» до криптовалютных кошельков — один шаг. Юристы уже насторожились — судя по последним политическим веяниям, вполне может возникнуть соблазн расширить законопроект, чтобы включить в него криптовалюты.
С другой стороны, тревога с той же вероятностью может оказаться ложной. Закон всё-таки о контроле валюты, поэтому и поправка об электронных кошельках включает условие «предоставленных иностранными поставщиками платежных услуг». Назвать децентрализованный блокчейн Биткоина иностранным, да и поставщиком платежных услуг довольно трудно. Так что, возможно, российским законодателям ещё придётся поломать голову над тем, с какой стороны к нему подобраться.
Автор: Moneypipe
Источник: https://habr.com/
Понравилась статья? Тогда поддержите нас, поделитесь с друзьями и заглядывайте по рекламным ссылкам!
