Совсем недавно Нобелевскую премию по экономике получили два человека: британский учёный Оливер Харт и финский исследователь Бенгт Холмстрем за их вклад в развитие “теории контрактов”. В настоящее время Оливер Харт занимает должность почетного профессора в Гарвардском университете, а Бенгт Холмстрем работает в Массачусетском технологическом институте. Шведская королевская академия наук отметила, что их анализ “закладывает интеллектуальную основу для разработки политики и функционирования институтов во многих сферах, от законодательства о банкротстве до политической организации общества”. Разработанные Хартом и Холмстремом инструменты служат для анализа работы контрактов и договорных институтов, а также выявления потенциальных рисков в деловых отношениях. К таким рискам относятся отношения между акционерами, владельцами и высшим руководством компаний, а также отношения между деловыми партнёрами и государством со своими гражданами.

Любые отношения обычно порождают конфликт интересов, поэтому контракты должны «гарантировать, что стороны принимают взаимовыгодные решения», говорится в заявлении Нобелевского комитета. Лауреаты разработали всеобъемлющую теорию для разных аспектов контрактных схем.

Теория контрактов базируется на положениях неоклассической экономики, то есть предполагает рациональность экономических агентов и использует теорию экономического равновесия и теорию игр, отмечал в работе «Что такое теория контрактов?» российский экономист Сергей Гуриев в свою бытность ректором Российской экономической школы. До 2013 года Сергей Гуриев был президентом Центра экономических и финансовых исследований и разработок РЭШ. Сейчас он – главный экономист Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР).

Теория новых нобелевских лауреатов Оливера Харта и Бенгта Холмстрема «рассматривает ситуации, когда нарушаются предположения о симметрии информации, совершенстве конкуренции и полноте контрактов и рынков, отсутствии транзакционных издержек».

Холмстрем показал, например, как акционерам назначать бонус генеральному директору: в контракте надо тщательно соотносить риски и стимулы, а выплата должна быть связана с реальной производительностью сотрудника. Неправильно, когда многие топ-менеджеры получают бонусы за рост стоимости акций, часто этот рост обусловлен только общим ростом рынка и практически никак не связан с действиями управленцев. При расчете премий в аналогичных ситуациях акционерам, к примеру, целесообразно ориентироваться на аналогичные показатели компаний из тех же сегментов рынка.

Холмстрем сформулировал правило: чем сложнее определить реальную эффективность работы менеджера, тем меньшим должно быть премиальное вознаграждение. Там, где определить результат работы нельзя, лучше выплачивать фиксированную зарплату.

Это касается не только высшего состава менеджмента, но и среднего и низшего управленческого звена. Известный индустриальный теоретик, занимающийся интеграцией сложных машиностроительных производств, доктор технических наук Радислав Бирбраер считает, что в современных умных производствах «сдельная зарплата» является анахронизмом и не должна применяться.

Есть сферы, где индивидуальная заинтересованность является решающим фактором успеха. Например, таксисты должны получать вознаграждение по результатам работы, а не фиксированную почасовую оплату. Если вы таксистов переведете на повременную работу, то получите совершенно неэффективную, затратную систему, которая приведет к падению качества обслуживания клиентов и банкротству перевозчика. Но совершенно другая ситуация в тех сферах, где люди работают в команде и установить вклад каждого из них сложно.

Не имеет смысла сдельная зарплата в хорошо организованном производстве. Здесь важно выполнять инструкции и техпроцессы. В любом производстве изготовление «лишних деталей по инициативе рабочего» приводит только к росту незавершенного производства, но не улучшает показателей работы всего предприятия. Даже их ухудшает.

Здесь важно контролировать точное и своевременное выполнение персоналом заданных планов, инструкций, технологий, которые сами по себе являются результатом работы вышестоящего уровня подготовки производства. На этом уровне происходят расчеты, процедуры оптимизации. Персонал в умных производствах должен быть стимулирован на точное и своевременное следование инструкциям. Собственно, этому служит система управления производством Naviman, программно-аппаратный комплекс на базе промышленных планшетов, который в последнее время предлагает рынку компания инженерного консалтинга «Солвер», которую возглавляет Радислав Бирбраер.

То же касается и других сфер, например, деятельности центров по подготовке и обучению персонала. Зарплаты преподавателей не должны быть привязаны к результатам тестов их учеников. Холмстрем считает, что это приведет только к необоснованному завышению оценок.

Харт в 80-х годах ХХ века внес фундаментальный вклад в изучение так называемых «неполных» контрактов. Поскольку на практике в контракте (например, в договоре между работодателем и сотрудником или в сфере инжиниринга между генпроектировщиком и соисполнителем) часто нельзя оговорить все возможные события, Харт попытался определить, какая сторона и в каких условиях должна принимать решения, если не удается договориться.

Результаты его исследований применяются, в частности, при решении стратегических бизнес-задач по слиянию компаний. Методики Харта дают методологию принятия решений о том, стоит ли объединяться компаниям и каких типов должны быть компании в случае слияния.

В России сегодня мы наблюдаем очень интересный процесс в сфере инжиниринга. Мы видим, что в огромном многообразии компаний, использующих понятие «инжиниринг» для определения сферы своей деятельности, выделяется группа национальных лидеров. Их около дюжины. Многие из них знакомы нашим читателям: это «Солвер», «Галактика», «Пумори», «Остек», «Финвал», «Адм специальные решения и технологии», «Вебер Комеханикс», «Нью Лайн Инжиниринг» и др.

Многие инжиниринговые компании из числа национальных лидеров от жесткой конкуренции стали переходить к мягким формам взаимодействия. И это требует нового осмысления «теории договоров, контрактов».

Во-первых, все сложнее иметь предельные компетенции во всех технологических переделах, в силу этого возникает естественная специализация. В больших ответственных проектах возникает объективная необходимость формирования «команд лучших», состоящих из специалистов разных инжиниринговых фирм. Это, с одной стороны, сближает, с другой стороны, требует умения координировать свою деятельность с потенциальными конкурентами. В повестке – очень непростая работа, требующая от всех заинтересованных сторон дипломатических способностей, умения учитывать интересы партнеров. А также освоения определенной методологии сотрудничества – овладения «теорией контрактов».

По существу, национальные лидеры, интеграторы формируют рынок инжиниринга в высокотехнологичных отраслях промышленности. Но оказалось, что объем рынка зачастую превышает возможности профессионального сообщества. Недавно это стало явным, когда Минрпромторг решил провести аудит машиностроительных предприятий, модернизируемых в рамках ФЦП. Выполнить эту работу профессионально может ограниченный круг компаний. Это второй драйвер, побуждающий инжиниринговые компании к сотрудничеству.

Может быть, поэтому наш журнал «Умное производство» превращается в клубное издание инжиниринговых компаний из числа национальных лидеров. На наш взгляд — это процесс совершенно объективный.

В свете этих тенденций «теория контрактов» может стать методологией динамичного взаимодействия инженерных компаний в реализации больших проектов. Здесь возникает много практических вопросов: компаниям каких типов стоит объединяться, каково оптимальное соотношение долгового и акционерного финансирования, как осуществлять координацию, каков механизм разрешения неизбежных конфликтов? Все это требует научного подхода.

Здесь тоже возникает вопрос координации и согласования, к примеру, методик оплаты труда в компаниях, участвующих в совместных проектах. Новые нобелевские лауреаты, например, считают, что вместо того, чтобы платить сотрудникам за создание инноваций, лучше позволить им добиться части контроля над проектом, чтобы они получали часть прибыли.

Недавно я участвовал в Москве в мероприятии корпорации AUTODESK. Красивая молодая женщина – представитель их российской компании CSD – произносила с трибуны: «Мы не должны производить реформы ради реформ, это плохая идея… Мы должны ставить конкретные прагматичные цели и их достигать. Мы должны находить лидеров перемен и всячески их поддерживать… Мы должны находить «переводчиков» с языка «будущего», которые объяснят владельцам бизнеса то, что ждет их впереди… Нам нужны те, кто будет учить их говорить и думать, как принято завтра… Наша миссия заключается в том, чтобы мы, как «лодочники», переправили архитекторов и конструкторов из архаичного прошлого в новое будущее».

Сегодня мы наблюдаем очевидный конфликт: в экономическом базисе востребованы люди, которые ориентированы на перемены, а реальность часто заставляет нас быть ориентированными на воспроизводство архаичных производственных отношений и организационных форм ведения бизнеса. Надо признать, что Шведская королевская академия наук своевременно привлекла внимание бизнес-сообщества к «теории контрактов».

Кратко из теории контрактов

«Они были друзья “не разлей вода”, а как сделали совместный бизнес, так в течение года разругались в пух и прах». «У нас есть знакомые, которые дружили со школы, потом начали общий бизнес, так вот сейчас таскают друг друга по судам, потому что деньги поделить не могут».

У многих из нас найдется пара-тройка таких историй про своих знакомых, друзей общих знакомых и т.д. И неважно, что за бизнес «замутили» некогда близкие друзья-товарищи: придорожное кафе, торговлю ширпотребом или крупный инвестиционный проект в области страховой медицины.

Шанс поссориться есть всегда, а причина, как ни крути, всегда одна: обманутые ожидания. Заключая контракт, кто-то думает, что вторая сторона будет его выполнять, а кто-то полагает контракт пустой формальностью. Кто-то по-своему трактует положения контракта, а кто-то изначально не собирался его соблюдать.

Как с этим быть? Только ли дело в контрактах и соглашениях и значит ли это, что нужно любой «чих» заранее прописывать на бумаге, заверяя подписью и печатью? Давайте попробуем с этим разобраться! Наша сегодняшняя тема – теория контрактов.

Что такое теория контрактов: немного истории

Проблема невыполнения взятых на себя обязательств появилась не сегодня, не вчера и даже не позавчера. Когда-то давно, в более дикие и менее цивилизованные времена «обиженная» сторона могла просто заколоть копьем или зарубить топором не слишком порядочного партнера.

С развитием цивилизации появились другие методы профилактики и разрешения разногласий: переговоры, обращение в суд и, конечно, заключение контрактов и соглашений.

Но, как показывает практика, даже хорошо продуманный и тщательно прописанный контракт не является гарантией того, что сделка пройдет успешно и стороны останутся удовлетворены результатом, а не начнут «разборки» между собой.

По мере развития процессов глобализации, в том числе в экономике, когда к вероятной непорядочности и банальному недопониманию между людьми добавились разные культурные воззрения и особенности законодательства разных стран, возникла необходимость разработки научных основ процессов взаимодействия в сфере рыночной экономики.

Так, в 70-е годы 20 столетия зародилась теория контрактов – раздел современной экономической науки, который рассматривает определение параметров контракта в условиях асимметричной информации. У истоков экономической теории контрактов стояли такие именитые экономисты современности, как Уильям Викри, Джеймс Миррлис, Жан-Жак Лаффон, Роджер Майерсон, Бенгт Холмстрем, Оливер Харт и многие другие.

В 2016 году Бенгт Холмстрем и Оливер Харт получили Нобелевскую премию по экономике за вклад в развитие теории контрактов. Они разработали теоретические инструменты, которые имеют ценность для понимания как практического аспекта работы контрактов в реальной жизни, так и возможных «ловушек», в которые могут попасть стороны контракта.

Наработки Холмстрема и Харта потенциально могут помочь упорядочить отношения между акционерами и топ-менеджерами, страховыми компаниями и автолюбителями, органами власти и всеми, кто вступает во взаимодействие с властью. Таким образом, их наработки в некоторой степени затрагивают и такой аспект, как теория социального контракта.

Помимо этого, ценность наработок Холмстрема и Харта заключается в том, что они сгладили ряд недостатков ранее существовавших подходов в экономике, которые, с одной стороны, мало использовали математические методы для оценки ситуации, с другой стороны, слишком абстрагировались от нефинансовых факторов, присущих экономическому взаимодействию в реальной жизни.

Так, классические подходы к изучению рынка труда полагают, что сменить работу – это несложно, и именно это сделает в первую очередь работник, если где-то предложат зарплату побольше. Психологические факторы и инерцию мышления такой подход в расчет не берет. Классический подход к изучению рынка недвижимости полагает, что поиск квартиры – это всего лишь сбор и оценка вариантов по искомым параметрам. И, опять же, не учитывает психологические предпочтения, затраты времени на поиск и многое другое.

Теория контрактов, в отличии от традиционного подхода, учитывает параметры нефинансового характера, которые, по факту, имеют место в любом экономическом взаимодействии и могут существенно влиять на принятие решения и поведение сторон.

В целом, теория контрактов способствует упорядочению управления компанией при условии асимметричности информации. Понятие «асимметричная информация» достаточно широко. Мы все понимаем, что собственники, инвесторы, топ-менеджеры и рядовые сотрудники по-разному осведомлены о ситуации на рынке и возможных рисках для компании.

Однако асимметричная информация – это не только разное представление о ситуации на рынке у сторон контракта и разное положение сторон контракта собственно на рынке. Причем разное положение – это не только отношения «собственник-наемный менеджмент» или «инвестор-акционеры». Например, если у одного учредителя компании есть контрольный пакет акций, а у второго какой-то незначительный процент в учредительском взносе, это тоже делает их положение неодинаковым.

Асимметричная информация – это и разное представление каждой из сторон о том, «как должно быть», и предполагаемом в связи с этим представлением о поведении другой стороны. Проще говоря, если вы уделяете много внимания формализации и фиксации всех нюансов процесса взаимодействия и понятия не имеете, что вторая сторона даже не собирается это все читать – это и есть один из вариантов асимметричной информации.

В целом, выделяют два основных вида информационной асимметрии:

1. Скрытые или ненаблюдаемые свойства.
2. Скрытые или ненаблюдаемые действия.

Ненаблюдаемые свойства – это когда одна из сторон не владеет исчерпывающей информацией о предмете контракта. Такой вид асимметрии возникает до подписания контракта и влияет на его условия.

Ненаблюдаемые действия – это когда одна из сторон не владеет полной информацией о действиях второй стороны по исполнению взятых обязательств. Данный вид асимметрии возникает после заключения контракта, но вероятность подобных действий может учитываться сторонами до заключения контракта.

Тут представлена, конечно же, упрощенная презентация экономической теории контрактов. Сразу заметим, что объяснить, что такое теория контрактов, совсем простыми словами вряд ли получится хотя бы потому, что данная дисциплина изучается в экономических вузах на старших курсах, и требует весьма серьезной базовой подготовки.

Достаточно даже беглого взгляда на конспекты лекций по теории контрактов для того, чтобы понять, как там все сложно [А. Бремзен, С. Гуриев, 2001]. А обилие математических формул, без которых теория контрактов в экономике невозможна, дополняет это понимание.

Для формирования общего представления о теории контрактов нам не нужно вникать в расчетно-математическую часть. Тем более что для педагога, дизайнера, ветеринара или микробиолога там будет, скажем так, много непонятного. Однако иметь общее представление о теории контрактов стоит уже потому, что любой из нас может стать стороной контракта в какой-либо ситуации, и желательно понимать, как эта ситуация может развиваться.

Кроме того, представляет интерес такая тема, как Нобелевская премия и теория контрактов для юристов, менеджеров, сотрудников отделов кадров и службы безопасности, потому что им приходится непосредственно участвовать в урегулировании возникающих разногласий. И владение теоретическими подходами и практическими инструментами может заметно облегчить данную задачу.

Итак, что же нам нужно знать, чтобы иметь некоторое представление о теории контрактов? Нобелевские лауреаты Бенгт Холмстрем и Оливер Харт развили тему построения оптимальных контрактов, представив ее в виде теоретических моделей, с помощью которых можно конструировать и прогнозировать в исчисляемых показателях плюсы и минусы разных типов экономических соглашений. Именно эти модели мы и рассмотрим:

• Модель асимметрии информации.
• Модель конфликта «принципал-агент».
• Модель информационных сигналов.
• Модель морального риска.
• Модель или теория неполных контрактов.

Нам в помощь статья «Теория контрактов: Нобелевская премия по экономике-2016», где многие сложные вещи изложены максимально простым доступным языком [А. Суворов, 2016]. Те, кого не пугают трудности, могут изучить изданный в Кембридже ученик Contract Theory на 737 страниц и получить фундаментальные знания по данной дисциплине [P. Bolton, M. Dewatripont, 2005]. Итак, приступим.

Модель асимметрии информации

Ранее мы уже начали говорить об асимметрии информации и возникающих из-за этого сложностях в подготовке и исполнении контрактов. Данный тренд можно заметить на всех уровнях экономических отношений. Так, топ-менеджмент обычно лучше осведомлен о реальном положении дел в компании, чем владельцы.

Должник более адекватно представляет свои финансовые возможности и намерения по возврату долга, чем кредитор представляет финансовые возможности должника и его готовность вернуть деньги. Наемный работник лучше представляет себе свои профессиональные компетенции, чем работодатель, особенно на стадии собеседования и начальном этапе работы.

Такая асимметричность является благодатной почвой для злоупотреблений более осведомленной стороны. Теория контрактов решает проблему асимметрии информации таким образом, чтобы выявить недостающие сведения, уравновесить осведомленность сторон и предложить оптимальный контракт.

В противном случае информационная асимметрии станет основой для конфликта «принципал-агент», когда агенты (топ-менеджеры, наемные работники, должники) будут злоупотреблять недостаточной осведомленностью своих принципалов (собственников компании, работодателей, кредиторов). Проще говоря, выдавать себя не за тех, кем они являются на самом деле. Или, выражаясь научным языком, выдавать себя за другой тип агента.

Модель конфликта «принципал-агент»

В чем же суть конфликта «принципал-агент»? Мы уже разобрались, что в условиях недостаточной информированности какой-либо тип агента может выдать себя за другой тип агента. И это может иметь далеко идущие последствия.

К примеру, если в договоре о найме нет требования о наличии диплома о высшем образовании по определенной специализации, работодатель рискует взять на работу человека, не обладающего нужной квалификацией, и при этом не иметь формальной возможности отказать тому в трудоустройстве.

Еще один наглядный пример – это продажа билетов бизнес-класса и эконом-класса на авиарейсы. Бизнесмены, конечно, ценят комфорт, однако не прочь сэкономить, выдав себя за обычных пассажиров или туристов. В этом случае авиакомпания может недополучить прибыль.

Что делать? Авиакомпания, в принципе, может заметно снизить уровень комфорта в эконом-классе с тем, чтобы «отпугнуть» желающих сэкономить бизнесменов предстоящими условиями полета. Тогда это позволит поднять стоимость билетов бизнес-класса без риска потерять клиентов. Насколько это морально или аморально по отношению к обычным пассажирам, большинство перевозчиков уже давно не думает. Быть может, в том числе, поэтому мы сейчас живем так, как живем.

Теория агентских контрактов предполагает, что агент получает право распоряжаться ресурсами принципала для повышения его (принципала) благосостояния в обмен на оплату своих усилий. При этом принципал не может наблюдать все действия агента и не имеет возможности объективно оценить трудовые затраты, издержки и прочие составляющие действий агента. Это, как мы помним, одна из разновидностей асимметрии информации. Чем сильнее асимметрия информации, тем сложнее заключить оптимальный контракт.

Кроме того, в таких условиях у агента может возникнуть соблазн воспользоваться ситуацией для достижения личных корыстных целей. Или, выражаясь научным языком, появляется стимул к постконтрактному оппортунизму, что на английском языке обозначается устойчивым выражением moral hazard.

Для принципала может быть чересчур накладно вести полный мониторинг действий агента или получать знания, которые имеет агент. Поэтому в первом случае агент получает возможность совершать ненаблюдаемые действия, а во втором пользоваться скрытой информацией, причем в большей степени для достижения своих корыстных целей, нежели для повышения благосостояния принципала.

Таким образом, принципал несет моральный риск, связанный с постконтрактным оппортунистическим поведением агента. И это еще не все издержки асимметрии информации. Какие еще возможны издержки и связанные с этим модели? Рассматриваем далее.

Модель информационных сигналов

На асимметрии информации построена и так называемая «модель информационных сигналов». Данная модель подразумевает, что агент может до заключения контракта передать принципалу своеобразный «сигнал» о себе, который докажет его принадлежность именно к тому типу агента, за который он себя выдает.

Например, «сигналом» о подходящей квалификации будущего наемного работника потенциально могут служить хорошие оценки в дипломе о полученном образовании. Для просителя кредита таким «сигналом» будет хорошая кредитная история. Это, конечно, еще не стопроцентная гарантия защиты от возникновения конфликта «принципал-агент», но в какой-то степени шанс, что контракт будет исполнен и стороны будут удовлетворены результатом. Риск неисполнения, конечно же, всегда остается.

Модель морального риска

В этой модели информационная асимметрия проявляется после заключения контракта. Например, если агент начинает действовать так, что это затрудняет контроль со стороны принципала. Наемный работник может начать лениться, топ-менеджеры – начать думать в большей степени о личной выгоде, нежели о прибыли компании, и т.д. Это тот самый постконтрактный оппортунизм, о котором мы писали ранее, т.е. moral hazard.

Как с этим бороться? Принципалы могут предусмотреть в контракте условия, когда агенту будет выгоднее добросовестно исполнять взятые на себя обязательства, чем пытаться мошенничать. На практике это не всегда легко реализовать. Однако когда это получается, стороны обычно удовлетворены взаимным сотрудничеством.

Модель или теория неполных контрактов

В так называемых «неполных контрактах» изначально признается невозможность полностью прописать все нюансы действий сторон в будущем, поскольку невозможно предусмотреть абсолютно все варианты развития событий. Особенно в условиях нестабильной экономики.

Можно даже сказать, что «полные контракты» в чистом виде существуют только в теории, а любой контракт, действующий в реальном секторе экономики, будет иметь некоторые признаки неполного контракта в большей или меньшей степени.

Так вот одна из заслуг нобелевского лауреата Оливера Харта состоит в том, что он смог разработать работающую модель неполных контрактов, полностью применимую в реальном секторе экономики. Эта модель не содержит попыток предопределить или предугадать все действия сторон в перспективе. Данная модель устанавливает, какая из взаимодействующих сторон или какое конкретно лицо имеет право окончательного решения, если контрагенты вдруг не смогут прийти к единому мнению по какому-либо вопросу.

Наработки из теории неполных контрактов задействуются, в частности, при распределении расходов и доходов от реорганизаций компаний, при разработке схем распределения полномочий внутри компании, в прочих ситуациях, где задействовано большое количество участников.

Итак, мы разобрались с моделями, существующими в рамках теории контрактов. А для полноты картины стоит уточнить формальное значение термина «контракт» и основные разновидности контрактов.

Определение и виды контрактов

Контракт в том понимании, в котором его использует теория контрактов, институциональная экономика определяет как отношения, где взаимодействующие стороны стремятся реализовать собственные интересы и в которые вступают добровольно, имея выбор (вступать или нет) и представление о возможных последствиях данного взаимодействия [КДУ, 2017].

Для справки: Институциональная экономика – это отрасль экономики, изучающая экономические отношения между общественными институтами и внутри общественных институтов.

В свою очередь, общественные институты – это системы взаимосвязанных норм, опирающихся на коллективно разделяемые ценности, присущие тому или иному обществу или той или иной социальной группе.

Таким образом, институциональная теория контрактов в большей степени, нежели классическая экономическая теория, учитывает действие неэкономических факторов.

Каким образом представление о возможных последствиях данного взаимодействия согласуется с информационной асимметрией, которая является «краеугольным камнем» теории контрактов? Ранее мы уже выяснили, что полные контракты в чистом виде существуют только в теории, а любой контракт, действующий в реальном секторе экономики, будет иметь некоторые признаки неполного контракта в большей или меньшей степени.

Таким образом, информационная асимметрия наличествует в разной степени практически в любом соглашении, заключенном в реальном секторе экономики.

Различают несколько основных видов контрактов:

• Классический – полный, формализованный, краткосрочный контракт, дающий возможность расторжения при возникновении разногласий. Его гарантом выступает государство.
• Неоклассический – неполный, пролонгированный, предполагающий непрерывность отношений сторон при возникновении разногласий до завершения сделки и «исчерпания» предмета контракта. Гарантом обычно выступает третья сторона.
• Имплицитный (неявный или так называемый «отношенческий» контракт) – фактическое признание сторонами взаимных обязательств, обычно без письменной фиксации. Такой контракт не обеспечен юридической защитой и гарантиями. Фактически, это так называемое «самовыполняющееся соглашение». Гарантом выполнения такого контракта могут быть только сами контрагенты.

Отдельная тема – контракты в условиях санкций. Страны, имеющие опыт проживания под санкциями, наработали свои меры и методы, которые могли бы стать темой для отдельной статьи. Возьмем для примера Иран. Официально заключить многие выгодные контракты иранская сторона в теории как бы не может, но корпорации как-то выживают и даже пытаются развиваться [А. Гостев, 2022].

Думается, теперь мы получили некоторое представление о том, что такое теория контрактов. Еще раз напомним, что полное представление можно получить, лишь изучив базовую учебную литературу, как это делается в экономических вузах.