Фото: © cdnstatic.rg.ru. В Забайкальском крае запущено оборудование обогатительной фабрики горно-металлургического комбината “Удокан”. В результате на предприятии получили первый медный концентрат. Разработка самого месторождения «Удокан» стартовала в августе 2020 года. Работы ведутся открытым способом на двух участках карьера Западный, они находятся в горах на отметке около двух тысяч метров. Каждый участок карьера при длине почти два километра и ширине чуть более одного километра достигает глубины свыше 300 метров. На настоящий момент объем добычи составил около 6,5 миллиона тонн. Обогатительная фабрика является частью технологического комплекса, включающего три передела — дробление, измельчение руды и ее флотационное обогащение. В результате обеспечивается выпуск сульфидного концентрата — товарной продукции, востребованной сегодня как в России, так и на зарубежных рынках.
ГОК «Удокан» будет введен в эксплуатацию в два основных этапа. В первую очередь запущены две нитки измельчения и обогащения по технологии коллективной и сульфидной флотации, затем, к 2028 году, — все технологические линии гидрометаллургического завода. Первая и вторая очереди обеспечат переработку около 50 миллионов тонн руды и производство около 450 тысяч тонн меди, что позволит комбинату войти в десятку крупнейших производителей меди в мире.
Справка:
Об Удокане заговорили еще за несколько лет до его открытия. В 1947 году член-корреспондент советской Академии наук Ю. Билибин, опираясь на результаты исследований, предположил, что между реками Витим и Олекма может залегать большое количество меди, сопоставимое с легендарным Медным поясом Центральной Африки. Догадки Билибина так бы и остались догадками, если бы не случай.
В 1949 году в район Удоканских гор отправилась экспедиция, которая по заданию правительства искала уран. В то время СССР был вынужден столкнуться с охлаждением взаимоотношений с бывшими союзниками — фактически начиналась «холодная война» с Западом, и страны всерьез готовились к ядерному противостоянию. Уран в районе Удокана экспедиция не нашла, зато нашла огромное скопление медистых песчаников. Старший геолог Елизавета Бурова считается первооткрывательницей Удоканского месторождения. Коллеги подшучивали над ней, говоря, что лучше было открыть месторождение на Луне — настолько дикой и далекой от населенных пунктов и транспортной инфраструктуры была местность.
Коллега Елизаветы Юлия Гребенникова, изучив Удоканские медные залежи более детально, доказала, что они превосходят по масштабам все известные на тот момент месторождения.
Из дневника коллектора участка Наминга хребта Удокан Ю. Т. Гребенниковой:
«Глубокой осенью 1949 года геологическая партия под руководством К. К. Денисова заканчивала поисково‐съемочные работы в районе хребта Удокан. Холодные осенние дни рано наступают в высокогорном районе. Уже в двадцатых числах июля ночами бывают такие холода, что зуб на зуб не попадает. По утрам ключи, лужи покрываются корочкой льда. А в средине августа, вслед за отлетающими гусями, выпадает снег. Холодно, неприютно в такие дни в долинах среди гор: осыпающиеся желтые лиственницы, ерник, гольцы, хмурое осеннее небо и иногда дождь со снегом. В один из таких дней, в неприступном распадке хребта Удокан, в аллювии и свалах коренных по ключу Скользкому старший геолог Елизавета Ивановна Бурова, в маршруте с оператором Клавой Балкановой, обнаружила хорошие образцы медных окисных сульфидных руд. Это открытие произошло неслучайно; несмотря на холод, голод, усталость, Елизавета Ивановна внимательно заканчивала один из последних маршрутов этого сезона. Распадок замкнутый, следовательно, выход руды или рудоносной жилы где‐то близко. Выход они скоро обнаружили на правом берегу ключа Скользкий, но подъем был очень плохой, труднодоступный, обрывистый. Они поднялись с большим трудом на перевал возле коренного выхода, убедились в наличии коренного оруденения, но определить, промышленное или нет, не было возможности и времени».
Из воспоминаний Е. И. Буровой:
«…В 1949 году в Чарский край наша геологическая экспедиция прибыла в начале мая. В то время было многоснежье, поэтому нам пришлось вести поиски выборочно… Первые куски медной руды я случайно обнаружила примерно в средней части ключа (один слабоокатанный обломок). Но по мере продвижения к верховью ручья зеленые куски стали попадаться все чаще, поэтому я решила, что они принесены сверху. Мнение подтвердилось новыми находками. Однако у самой вершины ключа, почти на подступах к водоразделу, путь нам преградил бурный водопад высотой в 5–6 метров, обойти который оказалось слишком трудно. А тут еще вдобавок ко всем сложностям, при отколачивании образцов пород у меня нечаянно выскользнул из рук молоток и упал в воду… Лишь спустя год молоток вынесло водой в более широкую часть ключа, где его и подобрали геологи. На водоразделе нас неожиданно поразило обилие синей и зеленой красок — признаков медной руды. Были сделаны необходимые геологические наблюдения, зарисовки, описания, отбор проб руды… Медь манила, поэтому без задержек был решен вопрос об организации партии по предварительной разведке месторождения».
Изучив доклады, глава экспедиции немедленно присвоил геологам прозвища «Хозяйка медной горы» и «Медная дама». Правда, до разработки залежей было еще далеко. Предварительная разведка месторождения началась в 1950 году, но процесс затянулся на десятилетия.
К концу 1953 года в состав экспедиции входили 198 человек. Целых шесть лет они занимались разведкой месторождения, но в итоге работы были свернуты по приказу из Москвы, несмотря на локальные подвиги тех, кто ее проводил.
Из воспоминаний Е. И. Буровой:
«Большинству рек и курьям (участок прежнего русла реки — прим. ТАСС) мы давали названия сами, и они позже перешли на топографические карты. Для ориентирования на местности мы пользовались аэрофотосъемками, большая часть которых очень сильно искажала рельеф: то он был вытянут, то сжат. Особенно это осложняло поиски тогда, когда рельеф оказывался старым, — мы рассчитывали маршрут на 8–10 километров, а он протягивался порой на 15–18.
Каждого геолога в маршруте у нас сопровождал оператор с радиомером. А женщинам-геологам в помощники отводился рабочий, который нес рюкзак с камнями или другие тяжести».
Оборудование законсервировали, сотрудников развезли по домам. Удокан показался столь сложным, что получил клеймо бесперспективного. Однако члены экспедиции успели найти обоснование высокого потенциала месторождения: разработанная ими первая скважина прошла необходимые согласования. В министерстве постановили: добыче меди на Удокане быть! К ноябрю 1960 года участники новой экспедиции завершили реконструкцию поверхностного хозяйства на третьей штольне, построили линии электропередачи на четвертую и пятую, открыли клуб и даже начали учебный год в местной школе.
Из воспоминаний Юрия Милославского, сотрудника Бронницкой геохимической экспедиции:
«Вверх по ключу Этырко. Долина постепенно сужается. Мы проходим мимо ледникового озерца, за ним довольно узкий проход между скалами… Горы окрашены в какие-то сиреневые оттенки, не хватает только птеродактилей. А так в моем представлении полное сходство с „Затерянным миром“ Конан Дойла. Но и в этом затерянном мире, оказывается, можно встретить людей. Где-то под скалистым гребнем раздается стук молотка. Как потом выясняется, это работают люди Улан-Удэнского геологического института».
Разрабатывать Удокан планировали открытым способом: в карьерах глубиной 500–600 метров собирались добыть более половины разведанных запасов. Тут же хотели и перерабатывать руду — для этого спроектировали Восточно-Сибирский медно-химический комбинат.
Для освоения месторождения хотели даже применить ядерный взрыв. Первый — в качестве эксперимента. Для него подготовили пятую штольню — самую бедную по запасам. Если бы эксперимент прошел успешно, то таким же способом вскрывали бы и остальные девять участков. Но в последний момент от этого плана отказались.
Из книги Анатолия Снегура «Удоканские горизонты»:
«К началу 1964 года основные горные и буровые работы на участках Западный и Наминга, необходимые для подсчета запасов и отчета в ГКЗ, были выполнены. Тем и другим занялась камеральная группа во главе с будущим лауреатом Ленинской премии Э. Ф. Гринталём.
За три месяца нового года экспедиция сократилась более чем наполовину. Безлюдным стал поселок Западный. Едва-едва теплилась жизнь в Наминге, где совсем недавно было более тысячи человек. Оставались лишь лучшие проходчики, буровики, взрывники, механизаторы и водители, но гарантированной работы на Удокане им уже никто не обещал. И вдруг… для работ в пятой штольне начали набирать людей… «Колючка» со всей начинкой была отстроена за четыре месяца, и таких темпов строительства экспедиция ни до тех пор, ни после не знает. Всех людей в геологических поселках предполагалось эвакуировать…
К июлю 1965 года камера для заряда на пятой штольне была готова. Прилетела и сразу же приступила к делу сейсморазведочная партия, шпуры для которой бурили лучшие проходчики — цвет удоканской подземной разведки 60‑х годов. С большим напряжением работала авиатрасса Чита — Чара. Самолеты кружили над головой весь световой день. Везли оборудование, материалы, продукты, специалистов.
Через реку Чара была наведена временная переправа, дорога до Наминги отремонтирована. А из центра все прибывали и прибывали специалисты. Опутывали гору и штольню кабелем, устанавливали и отлаживали в ней оборудование и измерительные приборы. Поздней осенью 1965 года по рельсам с необыкновенно широкой для Удокана колеей катали целый поезд с макетом ядерного устройства… Сначала были назначены, скажем так, дни «икса» — со 2 по 6 января 1966 года. К этому времени заряд должен быть в штольне, метеорологи дают приемлемую «розу ветров», эвакуация завершена. Все готово, все ждут час «икс». Однако дальше берега Олекмы заряд не ушел».
Из-за опасных последствий (отходы ядерного взрыва могли достичь Северного Ледовитого океана) и нарастающей напряженности в международных переговорах по ядерным испытаниям от этой идеи отказались. Есть версия, что взрыв отменили по приказу лично А. А. Громыко — в то время министра иностранных дел. На Удокане снова воцарилась тишина.
Оживить проект в 1970-е годы помогла одна из самых заметных советских строек XX века — строительство Байкало-Амурской магистрали. БАМ, а значит, улучшение транспортной доступности месторождения, позволил начать его промышленное освоение. За пять лет завершили детальную разведку и запланировали постройку горно-обогатительного комбината. Оставалось только развернуть работы на месте. Все было согласовано, запланировано и расписано. Но и этим планам не суждено было реализоваться: технологии того времени не могли обеспечить рентабельность проекта.
Из книги Анатолия Снегура «Удоканские горизонты»:
«Историю не делают нарочно, История — не подвиг напоказ. А долг и память перед нашим прошлым, Часам, мгновеньям, будням без прикрас. Отнюдь не героические будни Мы прожили — скорей наоборот, Но в эти тридцать вкладывали люди Кто двадцать лет, кто — пять, а кто и год. Кто запросто, а кто и через силу, Где весело, а где и со словцом, Но: „Помнишь?“ — „Помню!“, „А вот это?“ — „Было!“ Историки запишут все потом. Все было: и хотелось: „Отдохнуть бы!“, И руки опускались: „Да катись…“, Но эти тридцать — наши с вами судьбы, И труд, и цель, и, может, даже жизнь».
К Удокану вернулись лишь в 2008 году. Для реализации освоения месторождения создали ООО «Байкальская горная компания» (БГК). С 2008 года БГК (сейчас — «Удоканская медь») владеет лицензией на право пользования недрами с целью добычи меди и попутных компонентов. К 2016 году компания провела дополнительный объем геологоразведочных работ для пересчета запасов меди по международной классификации JORC, подготовила международное ТЭО проекта, разработала технологию производства, провела все необходимые испытания.
Валерий Казикаев, Председатель совета директоров «Удоканской меди»
РАЗРАБОТКА УДОКАНА ПЛАНИРОВАЛОСЬ С 70-Х ГОДОВ ПРОШЛОГО ВЕКА, НО В ИТОГЕ ВСЕ РЕШЕНИЯ СОВЕТСКОГО РУКОВОДСТВА ТАК И ОСТАЛИСЬ НА БУМАГЕ. СЕГОДНЯ СТРОИТЕЛЬСТВО КОМБИНАТА ВЕДЕТСЯ ВДАЛЕКЕ ОТ КРУПНЫХ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ, В УСЛОВИЯХ ВЕЧНОЙ МЕРЗЛОТЫ, ВЫСОКОЙ СЕЙСМИЧНОСТИ, СЕВЕРНОГО КЛИМАТА И СЛОЖНОГО ВЫСОКОГОРНОГО РЕЛЬЕФА. ПРИ ЭТОМ ПРЕДПРИЯТИЕ СТАНЕТ ОДНИМ ИЗ СОВРЕМЕННЫХ И ЭКОЛОГИЧЕСКИ ЭФФЕКТИВНЫХ ПРОИЗВОДСТВ. ЗДЕСЬ БУДУТ ПРИМЕНЯТЬСЯ ЧИСТЫЕ ТЕХНОЛОГИИ МИРОВОГО УРОВНЯ, ОБЕСПЕЧИВАЮЩИЕ МИНИМАЛЬНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ НА ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ. ПРЕЖДЕ ВСЕГО, РЕЧЬ ИДЕТ О «ХОЛОДНОЙ» МЕТАЛЛУРГИИ, ТЕХНОЛОГИИ, НЕ ПРЕДПОЛАГАЮЩЕЙ ПЛАВКИ МЕТАЛЛА, А ЗНАЧИТ, МИНИМИЗИРУЮЩЕЙ ОБЪЕМ ВЫБРОСОВ В АТМОСФЕРУ.
За 2017–2018 годы компания спроектировала горно-металлургический комбинат «Удокан», организовала обсуждение проекта с общественностью и местными жителями. Проект получил положительное заключение государственной экспертизы. И наконец в 2019 году на Удокане началось строительство. Компания начала возводить линию электропередачи — энергии новому комплексу потребуется много. Сейчас на пути к Удокану завершили установку 96 опор 22-километровой ЛЭП. Завершено строительство моста через реку Нурингнакан, возводится технологический комплекс, построена автодорога.
Проект, который стоял на паузе последние 60 лет, обрел наконец новую жизнь.
Источники: https://sdelanounas.ru/, https://spec.tass.ru/
