Для получения прибыли сегодня решающим условием становится конкуренция новых продуктов, новых технологий, а также новых организационных форм, которые стимулируют процесс “творческого разрушения прошлого”. Сначала были коды “бессознательного”… Начало XX века, время до Первой мировой войны, было ознаменовано небывалым интеллектуальным всплеском. Особенный «интеллектуальный шторм» бушевал в странах оси, двух сухопутных империях – Австрии и России. Здесь в экономических науках даже на общем фоне блистательной эпохи выделялись две фигуры: Богданов и Шумпетер. Именно они сформировали для нарождающегося индустриального мира коды «бессознательного», которые мы сейчас знаем как современную теорию менеджмента.

Александр Богданов (настоящая фамилия — Малиновский) – российский ученый-энциклопедист, один из крупнейших идеологов социализма. Разрабатывал положения «науки об общественном сознании», чем предвосхитил некоторые положения системного подхода и кибернетики. В 1918—1921 годах — профессор политической экономии первого Московского университета. В 1923 году был арестован ГПУ, но через полгода допросов и после часовой беседы с Дзержинским был освобожден. С 1926 года — организатор и директор первого в мире института переливания крови. Погиб, производя на себе опыт. Именно он ввел в оборот термин «техническая интеллигенция».

Богданов объясняет процессы развития природы и общества на основе принципа равновесия. Равновесное состояние системы он рассматривает не как раз и навсегда заданное, а как «динамическое» или «подвижное» равновесие. Богданов пишет: «Рано или поздно системные противоречия усиливаются до того, что перевешивают организационную связь (системы); тогда должен наступить кризис, ведущий либо к ее преобразованию, либо к распадению, крушению». Очень современно звучит. Это актуально не только для социальных систем, но и для производств, когда они или модернизируются, или умирают. В этом состоянии накануне цифровой трансформации находится большинство российских предприятий.

Йозеф Шумпетер – австрийский и американский экономист, социолог. Популяризировал термин «созидательное разрушение» в экономике и термин «элитарная демократия» в политологии. В центре внимания Шумпетера были проблемы динамического развития рыночных систем. Промышленные революции периодически изменяют системы производства. Экономическое новаторство — функция индивидов, которых Шумпетер называет предпринимателями. Экономическая функция предпринимателя является не постоянной, а выполняется лишь до тех пор, пока бизнес-процессы не станут рутиной. Сам предприниматель не является изобретателем, он лишь реализует результаты изобретений. Предпринимателей следует отличать и от менеджеров, которые не реализуют нововведения, а лишь выполняют рутинную работу, формализованные бизнес-процедуры. Новаторскую функцию предпринимателя Шумпетер отделяет также от функции капиталиста, так как предприниматель не обязательно обладает правом собственника бизнеса и не обязательно сам является инвестором. Капиталом рискует инвестор, который предоставляет необходимые средства.

В глоссарии современной российской экономики все эти понятия, к сожалению, перепутаны. Предпринимательство предполагает склонность к «движению против течения». Стремление к нововведениям, вера в собственные силы, умение рисковать, ощущение собственной независимости — это просто врожденные черты личности. Чем больше в обществе таких людей, тем быстрее развитие, тем на более передовых рубежах находится общество. Суть конкуренции государств и территорий в привлечении предпринимателей.

Однако Шумпетер к концу жизни пришел к выводу, что не так все просто. «Шторм инноваций» приходит сам собой, совершенно непонятно откуда, непонятно какая энергия двигает этот процесс, а предприниматели, как наиболее чуткие к переменам люди, просто первыми это улавливают. Надо помнить, что все в этом мире имеет цикличную природу. В экономике и антропологии можно проследить много циклов разной амплитуды и длины периода. Они, накладываясь друг на друга, образуют нашу экономическую и политическую реальность.

Шумпетер стал автором современной классификации экономических циклов, согласно которой выделяют «длинные волны» Кондратьева (до 55 лет), средние промышленные циклы Жюгляра (до 10 лет), малые (денежные) циклы Китчина длительностью 3—4 года.

В свою очередь, хочу добавить, что циклы Шумпетера – это мелкая рябь в штормовом океане. Есть гигантские антропологические волны, проявляющиеся в трансформациях коллективного бессознательного. Самый длинный цикл Махаюга – примерно 25 800 лет. Есть циклы в 1000, 500, 125 лет. Кто следит за моими публикациями, тот знает, о чем я говорю. Динамика циклов сама по себе является движущей силой социальных перемен, инноваций и роста инвестирования в основной капитал.

Процесс роста возникает неожиданно для непосвященных и идет всегда скачкообразно. Мир и экономика меняются в одночасье, и тогда все приходит в движение, ибо не все поместятся в отплывающий ковчег Ноя. Время остановить нельзя. Сначала один или несколько предпринимателей используют новые формы получения прибыли, со временем их пример начинают повторять другие – и в результате происходит перескакивание экономики на новый технологический уровень. То же самое происходит в социальной организации жизни. Те, кто не успел, те утилизируются самой жизнью.

Для получения прибыли решающим условием становится не конкуренция цен или качества, а конкуренция новых продуктов, новых технологий, новых организационных форм, провоцирующая процесс «творческого разрушения прошлого». Новое возникает само по себе. Новизна ничем не опосредована.

Шумпетер выходит за рамки экономической науки и задает философский, мировоззренческий вопрос: как возникает новизна? Что является энергией, питающей этот процесс? Шумпетер этого так и не смог понять. Он просто не знал о существовании антропологических циклов эволюции мировоззрения коллективного разума. Что нас ждет? Мы переходим в новый умный мир…

Технологическая трансформация

Индустриальная история по сравнению, например, с историей культуры достаточно короткая. Тысячелетия человек занимался ремесленничеством. Только несколько раз за тысячелетия произошла смена технологической парадигмы: когда изобрели бронзу и колесо и когда изобрели технологию производства железа. Эти два обстоятельства кардинально поменяли на планете практически все: схему расселения, политическое устройство древних государств, моральные правила и семейные уклады, образ жизни.

Мы с вами являемся свидетелями новой технологической трансформации, название которой еще даже не придумали. Вначале были изобретены машины (паровые, потом электрические и внутреннего сгорания). Вскоре ремесленники были вытеснены промышленным производством. Очень быстро после этого были изобретены вычислительные машины. Началась эра цифровизации рутинных операций, что привело к невиданному развитию средств связи. Мы вскоре получили вселенский коммутатор между людьми, который позволяет общаться в реальном времени независимо от того, где вы находитесь на планете. Это произошло стремительно и так недавно, что мы пока не можем представить, к каким изменениям это приведет.

Давайте задумаемся, в какой среде реализуются процессы, изучаемые экономическими и политическими науками? Что является их материальным носителем? Нетрудно догадаться, что все они происходят прежде всего в мозге личности, которая соединена сотнями, иногда тысячами информационных связей с другими такими же личностями. В начале XXI века плотность этих связей резко возросла. К чему это приведет?

В 2007 году Радислав Бирбраер первым сформулировал идею о грядущем «умном производстве». Через 10 лет, в 2017 году, Владимир Путин встретился с создателем блокчейна и криптовалюты Виталиком Бутериным. После этого все заговорили о «всеобщей цифровизации всей страны». Однако никому в голову пока не приходит, что «цифра» формализует данность, которая часто вовсе не умная. А если мы оцифруем глупое производство или глупое государственное управление, то таковым оно останется навсегда, до тех пор, пока внутренние противоречия не разорвут систему изнутри.

Великие государственные люди и великие предприниматели должны уметь ловить в свои паруса инновационные ураганы, которые движутся на нас. Драйверами инноваций являются не конкретные изобретатели, а сама ноосфера, у которой есть свои циклы и свои законы. О том, что такое ноосфера, впервые поведал миру французский ученый-математик Эдуард Леруа еще в 1927 году. Он почерпнул эти знания из лекций русского ученого Владимира Вернадского, касающихся проблем биогеохимии. Ноосфера – это особое состояние биосферы, в которой ключевая роль принадлежит человеческому разуму. Человек, пользуясь интеллектом, создает «вторую природу» наряду с существующей. Эта «вторая природа» и есть среда, где реализуются законы политэкономии. Но сама эта среда, во-первых, сложно организована, во-вторых, динамична и переменчива, в-третьих, в ней сегодня мы видим надвигающиеся инновационные фронты. Ноосфера — это то, что древние ученые называли кармой. Кстати, они намного опережали нас в понимании того, как устроена карма и по каким законам она меняется. Карма — «деяние, причина – следствие, воздаяние», от санскритского слова kar — «делать».

Более того, мы находим в древних эпосах и религиозных книгах понятие «умное делание». А еще в древности было предсказание, что грядет время помутнения сознания человечества, погружения в состояние авидья – «неведения, отсутствия знания» – корневой причины «неподлинного восприятия мира».

Создается впечатление, что авидья закончилась и вселенскими демиургами начат процесс прояснения сознания человечества. Одиннадцать лет назад в первом номере журнала «Умное производство» президент Курчатовского центра Михаил Ковальчук заметил, что традиционная парадигма развития науки себя исчерпала. Все большая специализация научных дисциплин приводит к распаду единого тела науки. Все в традиционной науке подошло к логическому концу. Больше ничего нового наука в прежней парадигме не создаст. Однако мы находимся в начале новой эры, когда проходит опрокидывание времени, когда возрастает роль междисциплинарных исследований.

И действительно мы видим, что за последние годы произошло обрушение традиционной науки, ее дискредитация по причине беспомощности и неспособности ответить на новые вызовы как в технологиях, так и в общественном развитии. Академии наук как-то незаметно превратились в потешную структуру, где потешные академики по-прежнему заседают, но от них уже ничего не зависит. Историю делают Виталики Бутерины, которые даже университетов не кончали.

В индустриальной истории, на мой взгляд, теперь будут задавать тон лидеры инжиниринга, которые начнут работать в парадигме «умного делания». Что такое «умное делание»? Какие его принципы? Для «умного делания» характерно:

• планетарное мышление, понимание законов ноосферы, коллективного бессознательного как среды социальных и экономических процессов;
• осознание цикличности сущего и наличия политэкономических колебаний разной амплитуды и частоты, в том числе колебаний планетарной кармы, или, как ее называют в научных кругах, ноосферы;
• знание, что существуют разрывные функции и законы фазовых переходов с одного эволюционного уровня на другой. Эволюция происходит всегда революционно, неожиданно и скачками, но всегда по одним и тем же правилам. Кто не успевает воспользоваться окном возможностей и пройти через «узкое горлышко», тот утилизируется самой жизнью. Это касается любой экономической или социальной системы;
• построение умных систем на принципе farvar. В умном производстве должны быть гармонизированы системы, обеспечивающие непрерывный поток изменений, улучшений, приспособлений к новым обстоятельствам и требованиям рынка, с производственными системами, которые обеспечивают непрерывное накопление и сохранение лучших производственных практик, инженерных решений, методик маркетинга и взаимодействия с персоналом. Таким образом, производственный порядок генерирует прогресс, а прогресс генерирует порядок. Это и есть главный принцип умного производства – farvar;
• понимание, что цифровизация осуществляет только накопление и сохранение лучших производственных практик, инженерных решений, методик маркетинга и взаимодействия с персоналом. Но сама по себе цифровизация – это косность. Революционные переходы являются результатом свободного творчества коллективов.

Главное – быть первыми

Опыт IT-компаний скоро начнет перенимать производственный сектор. У IT-индустрии и у реальных производственных компаний есть одно свойство, делающее их похожими: они имеют чрезвычайно сложную внутреннюю структуру. Но в силу большей гибкости и приспосабливаемости IT-компании сейчас прокладывают дорогу в совершенно новую экономику, которую скоро придется осваивать и производственникам. Цифровизация – это совсем не то, что они сегодня думают. Менеджмент индустриальных компаний сегодня в большинстве своем считает, что дело ограничится оцифровкой их нынешних производств: бумажные документы станут электронными. А будет совсем не так. Группа компаний, в которую входит, например, «Яндекс.Такси» и немножко Uber, а также «Медиасервисы», «Вертикали» (классифайды «Яндекс.Недвижимость», «Яндекс.Работа», «Яндекс.Путешествия» и «Авто.ру» – The Bell), «Маркет», сегодня стоит $11,4 млрд. Совет директоров «Яндекса» признал успешным эксперимент с рекомендательным сервисом «Яндекс.Дзен» и принял решение выделить его в отдельное направление бизнеса.

Его гендиректором станет Дмитрий Иванов. Поставлена задача – сделать из «Дзена» конкурента Instagram, «ВКонтакте» и YouTube стоимостью в несколько миллиардов долларов. «Дзен» стоит на плечах гиганта, использующего огромное количество наработок, которые сделаны при создании поиска «Яндекса». Это и алгоритмы, и методики работы с Биг Дата, технологическая инфраструктура, кадры. Команда «Яндекса» пытается создать замену всем ныне существующим СМИ, создать «телевизор будущего». В Китае революция ньюсфидов началась раньше. Главный поиск в Китае делает компания Baidu, ее рыночная капитализация – около $85 млрд. Главный китайский ньюсфид Toutiao, хотя еще не торгуется на бирже, но его капитализацию уже сегодня эксперты оценивают в $30 млрд (40% от капитализации Baidu). При этом Baidu не особо растет, а Toutiao продолжает расти. Выручка «Яндекса» в 2017 году (для справки) – 94 млрд рублей.

Мы сегодня в Твери делаем некоторые эксперименты с интеллектуальными иерархиями (проект SIS), которые позволят приступить к созданию ньюсфидов для индустрии и науки. Уже через несколько лет мы увидим совершенно новые гибридные производства, которые будут неразрывно интегрировать в себя науку, инжиниринг, СМИ нового образца и сами умные производства.

Опыт лидеров IT-рынка говорит о том, что в этом деле главное быть первым. Так как в новом цифровом мире знания и лучшие практики накапливаются, как снежный ком, то у догоняющих практически не остается шансов. Нынешние госкорпорации и промышленные предприятия или начнут превращаться в гибридные системы, или они не выдержат конкуренции. Еще раз напомню, что такое гибридное производство – это симбиоз технологий и производственных процессов, глобальных вычислительных систем и средств массовой информации, построенных на новых принципах интеллектуальных иерархий. Кому интересно, то обращайтесь…

Автор: Геннадий Климов
Источник: http://www.umpro.ru/