На фото. Московский концертный зал “Зарядье”. Вид на вход в здание. Фото: А. Народицкий. Московский концертный зал “Зарядье”, расположившийся в одноименном природно-ландшафтном парке, – это абсолютно уникальный проект и одна из лучших концертных площадок мира. Зал торжественно открылся в 2018 году, в День города. В 2016-м он получил Премию Архсовета Москвы в номинации «Лучшее архитектурно-градостроительное решение объекта общественного назначения», а в 2019-м вошел в шорт-лист премии международного фестиваля WAF (World Architecture Festival). Над проектом парка «Зарядье» работало бюро Diller Scofidio + Renfro (DS+R) из Нью-Йорка, а концертный зал был полностью спроектирован отечественными специалистами под руководством главного архитектора ТПО «Резерв» Владимира Плоткина и главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова. Акустикой проекта занимался специалист мирового уровня Ясухиса Тойота (Yasuhisa Toyota), неоценимый творческий вклад в проект концертного зала внес российский дирижер Валерий Гергиев.

Авторы концертного зала «Зарядье» рассказали о деталях работы над проектом, который стал самым масштабным в практике ТПО «Резерв» и выполнялся в привычной для бюро программной среде.

Московское ТПО «Резерв» одним из первых стало активно использовать ARCHICAD в архитектурной практике. «Компании сейчас 32 года, и 25 из них – с ARCHICAD, – рассказывает Владимир Плоткин. – Он незаменим, ничего лучше я не знаю. Архитекторы быстро к нему адаптируются, он хорошо ложится на пространственное мышление».

Внешнее архитектурное решение: стеклянная «кора»

Наружные архитектурные решения в первую очередь подчинялись местоположению концертного зала: он должен был разместиться в искусственно созданном холме на территории парка, вписаться в ландшафт и стать его органичной частью.

Здание зала словно накрыто холмом, а холм – светопрозрачной стеклянной «корой» с солнечными батареями, предложенной бюро DS+R еще на этапе конкурса в 2013 году. Под «корой» создан особый микроклимат, высажены деревья и травянистые растения. В пространстве комплекса расположены зона для прогулок посетителей парка и амфитеатр на 1500 мест.

«Главный аттрактивный элемент – “кора” – это одновременно и часть парка, и вторая крыша комплекса. Проектировали кровлю и создавали ее геометрию мы. Стеклянная “кора”, а там нет ни одного повторяющегося элемента, проектировалась в ARCHICAD»,

— комментирует Владимир Плоткин.

Работа над «корой» шла в сотрудничестве с американскими коллегами и немецкой компанией Transsolar, отвечавшей за микроклимат под стеклянной крышей. И несмотря на то что в процессе работы над проектом изменилась форма «коры», а вход разместился с другой стороны, в бюро DS+R с одобрением встретили обновленную концепцию. Чтобы воздух циркулировал определенным образом, параметры «коры» корректировались в соответствии с расчетами инженеров из Германии. «Недопонимания не возникало, общение было дружественным», – замечает главный архитектор ТПО «Резерв».

Внутреннее архитектурное решение: фойе и Большой зал

Общая площадь комплекса составляет почти 24 тысячи квадратных метров. Помимо крыши-«коры», концертный зал и парк связывает фойе – высокое, светлое, воздушное.

«Зона фойе сделана максимально прозрачной – находясь на улице, можно наблюдать жизнь, которая идет внутри здания. Главная идея была в том, чтобы пластика интерьера работала на пластику фасада. Так и получилось. Даже уклон пола в фойе следует рельефу улицы: есть перепад порядка метра или полутора», – поясняет Владимир Плоткин. А пол фойе выложен той же плиткой шестиугольной формы, что и в самом парке «Зарядье».

В здании четыре наземных и два подземных этажа, два зала: Большой на 1600 мест и Малый на 400, плюс комплекс артистических помещений.

Большой зал должен одновременно отвечать нескольким требованиям: не только иметь прекрасную акустику для концертов классической музыки, но и быть в состоянии принимать современные проекты различных жанров. «В акустическом зале поверхности в зоне сцены должны быть отражающими, плотными, должен быть потолок. В театральном зале – наоборот: здесь находится сценическая коробка с механизмами для смены декораций», – объясняет главный архитектор проекта Большого зала Александр Пономарев. В итоге были найдены решения, позволяющие адаптировать сценическое пространство к любому жанру.

Кроме решений, связанных с потолком, важным элементом многожанрового зала является нижняя механизация. Благодаря уникальному инженерному оснащению всего за 40 минут партер в Большом зале складывается, превращаясь в ровный пол. Оркестровая яма имеет три положения: может подниматься в плоскость партера и в плоскость сцены, а за сценой есть блитчеры – выкатные трибуны, способные складываться, расширяя ее пространство.

Все эти трансформации были визуализированы средствами ARCHICAD в модели зала.

«Чтобы показать разные фазы трансформаций, мы пользовались комбинациями слоев. Большой плюс ARCHICAD – в его гибкости»,

— отмечает Александр Пономарев.

Он также обращает внимание, что при проектировании зала активно использовалась программа Rhino: «Эскизы и рабочее проектирование выполнялись в ARCHICAD. А криволинейные поверхности – зал построен на плавных биоморфных текучих формах – моделировали в Rhino и затем импортировали. То есть оболочка зала, которую мы сейчас видим, была смоделирована в Rhino. Монолит, стенки, фермы спроектированы в ARCHICAD. Тестовое моделирование акустики проходило в Rhino – это было требование Ясухисы Тойоты и Nagata Acoustics».

Интересно, что в первоначальном варианте проекта задняя стенка Большого зала была полностью стеклянной: так зрители могли видеть Москву, а посетители парка – наблюдать за происходящим внутри. Но потом от авангардного решения решено было отказаться – стекло нарушало акустику зала.

Так за сценой вместо прозрачного окна появился медиа-экран, а вместо стеклянной стены был установлен гигантский – крупнейший в Европе – орган, спроектированный французской органной фирмой Muhleisen специально для Большого зала с учетом всех необходимых параметров: объема, акустики и архитектуры.

Изготовление и сборка органа заняли два года, еще полгода понадобится для его настройки, – это всего на год меньше, чем проектировался и строился сам концертный зал!

Командная работа

По словам Владимира Плоткина, над проектом в ARCHICAD Teamwork работали 20 человек. Архитектурная команда была разбита на четыре группы: одна занималась оболочкой комплекса, «корой»; другая – фасадом; третья – проектированием здания, его интерьеров и технологий; четвертая – залом и сопутствующей механизацией. Несущие системы выполнялись в собственном программном обеспечении в Новосибирске: оттуда присылали модель, которая интегрировалась в ARCHICAD.

Алгоритмический дизайн

На этапе отделки зала команда задействовала программу Grasshopper. В этой среде был смоделирован максимально рандомный, неповторяющийся микрорельеф стенок зала, который требовали специалисты по акустике. Он представлял собой плашки-«тоблерончики» – выдающиеся вперед треугольники разной ширины – из красного дерева. Все плашки разной формы, и их последовательность не повторяется в отделке: «Вносить изменения в раскладку вручную – невероятно трудная задача. Мы все это алгоритмизировали и успевали в срок выдавать изменения, вносимые акустиками, – рассказывает Александр Пономарев. – Затем передавали в Rhino и отправляли на производство чертежи, по которым робот вырезал плашки».

С помощью Grasshopper проектировщики анализировали видимость из зала: все сиденья импортировались в Grasshopper из ARCHICAD, над каждым ставилась точка обзора и простраивались лучи видимости на сцену. «Так мы получали превышение над впередисидящим и понимали, где поменять уклон, чтобы улучшить видимость. Если в ARCHICAD что-то менялось, снова импортировали в Grasshopper и еще раз всё проверяли».

Сроки проекта и российский стиль работы

Вся работа – и проектирование, и строительство – заняла всего три с половиной года. Для сравнения: Сиднейский оперный театр строился 14 лет, Эльбская филармония в Гамбурге – десять.

«Когда начинали строить, не было начерчено ни одной эскизной линии. В январе 2015 года начали копать, даже не зная точно, где копать, – говорит Владимир Плоткин. – Фасады с “корой” были сделаны уже к сентябрю 2017-го. Через год в таких же бешеных темпах сдавали зал».

Ошибки

Несмотря на колоссальные объемы работы и сжатые сроки, ошибка в расчетах случилась лишь однажды. Для поддержания микроклимата требовалось разместить под «корой» стеклянные открывающиеся экраны. За полторы недели до сдачи фасадов в приемку оказалось, что экраны не подходят по размеру. Тем не менее, «подрядчик среагировал быстро – металл подрезали, а стекло перезаказали. Успели уложиться в срок».

Источник: http://isicad.ru/

Понравилась статья? Тогда поддержите нас, поделитесь с друзьями и заглядывайте по рекламным ссылкам!